Анфиногенов Артем Захарович - А Внизу Была Земля
Артем Захарович Анфиногенов
А внизу была земля
Аннотация издательства: "А внизу была земля" - третья книга Артема
Анфиногенова, в которой углубленно раскрывается главная тема писателя,
наметившаяся в прежних его работах: "Земная вахта" и "Космики" - тема
ратного подвига советских людей в годы Отечественной войны. Герои настоящей
повести - фронтовые летчики, изображенные в момент высшего драматизма,
продиктованного войной, их беззаветный труд во имя победы. Жизненный
материал, как всегда у этого автора, документален, но взят он в данном
случае не из вторых рук или чьих-то воспоминаний, овеянных дымкой времен, а
собран, выношен, осмыслен бывшим летчиком-штурмовиком на боевых путях 8-й
воздушной армии, шедшей от донских степей и Сталинграда к Севастополю...
Hoaxer: Незаурядная повесть. Один из главных героев - маршал (в повести
еще генерал) Хрюкин. Так как автор сам воевал (штурмовик), в повести
множество интереснейших деталей - фронтового быта, взаимоотношений между
летчиками, между подчиненными и начальством; а также отношение боевых
пилотов к разнообразным веяниям того времени. Советской пропаганды нет,
только правда войны. Язык своеобразный, со сложным ритмом. Нужно вчитаться,
и погрузишься в сороковые.
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВСПОЛОХИ *
Сухим безросным утром в августе сорок первого года летчик Комлев стал
"безлошадным" и погорельцем; некрестьянская профессия свела его с мужицкой
бедой ближе, короче, чем деревенское детство на волжском откосе, в Куделихе;
с того случая, пожалуй, и начался путь Дмитрия Комлева к земле...
Свой первый командирский отпуск лейтенант Комлев проводил в родной
Куделихе и понемногу - в гостях, на рыбалке, на пристани, где все новости
обсуждаются как на базаре, - наслышался о Симе. Он не сразу сообразил, о ком
речь, какая это Сима, потом вспомнил: после выпускного вечера они всем
классом отправились на пароходе до Горького, и вместе с матерью-буфетчицей
была в той поездке Сима, малявка-восьмиклассница. Смуглая среди светленьких
подружек, в накинутой на плеча материнской хламиде до пят, она смахивала на
цыганку; мелькала то в машинном отделении, то в судомойке, то на капитанском
мостике, она и туда взбиралась, - везде своя. Подсаживалась к
старшеклассникам, к взрослым, когда пели на палубе, - ей были рады, голос у
Симы сильный...
Вот о ней и толковали, где бы летчик-отпускник ни появился: и
расцвела-то она, и Певунья, и прославилась. "Чем же прославилась?" -
спрашивал Комлев. "Ее карточку в газете напечатали!" - "Да что она сделала?"
- "Выпускное сочинение накатала!.. Первое место по области. Теперь учится на
речного штурмана, вон куда пробилась. Еще в капитаны выйдет".
Весной Дмитрию Комлеву исполнилось двадцать два. С тем, что называют
устройством личной жизни, он не спешил; здешние волжанки были Мите по душе,
но скоро появятся у него новые, городские знакомства, ведь авиация может
базироваться возле городов, выбор у авиаторов богатый.
Единственная перемена за время отпуска коснулась служебных дел летчика:
его часть с Северного Кавказа была переброшена к западной границе. И в тот
июньский день, когда Комлев уезжал из дома, - не на юг, а на запад, в
Рава-Русскую, - в Куделиху на лето возвращалась Сима.
Был собран, уложен, вынесен на крыльцо лейтенантский чемодан, до
автобуса оставалось меньше часа, а в дневной свежести реки, в сонном покое
горбатеньких улиц, сбегавших к Волге, все еще таились какие-то ему обещания.
Он решил пройтись до пристани. Туда-обратно. Последняя,
